Арнольд, Владимир Игоревич/Цитаты

Академик В.И. Арнольд слева

Академик В.И. Арнольд (1937—2010) обладал оригинальными воззрениями на все стороны человеческой жизни: на науку и образование, на историю и государственное строительство, и совершенно их не скрывал, публикуя свои размышления в научной и популярной печати, охотно печатавших его чудаческие откровения. Здесь размещены суждения В.И. Арнольда на исторические темы, прямо или косвенно относящиеся к Новой Хронологии, решительным противником которой он являлся с детских лет, когда вращался в семейном кругу академиков А.А. Марковых, выступавших против теории и методов Н.А. Морозова

Об истории

Исторические представления академика В.И. Арнольда по–детски чисты и наивны. С трудом верится, что это написано серьёзным математиком пожилого возраста:

Об Александре Македонском

Александр Македонский, согласно Арриану, претендовал на ряд географических открытий. Вот некоторые из них.

1. Открытие истока Нила: это река Инд (по которой Александр спустился до океана, с возвращением вдоль берега Персидского залива из ужасной страны рыбоедов, где не было воды и даже скот кормили рыбой, из которой строили и дома).

Доказательство: Нил и Инд — единственные две реки, которые кишат крокодилами (вдобавок берега обеих рек поросли лотосами).

Кстати, древние утверждали, что египетские женщины публично проституировались крокодилам!

2. Каспийское море: все моря — заливы Океана, и Каспийское (Гирканское) тоже соединяется — с Индийским океаном (северо–восточный угол Каспийского моря продолжается до Бенгальского залива Индийского океана). Поэтому Александр и не пошёл в Китай, а свернул на юг — он считал, что от Китая его отделяет непреодолимое море.

3. Александр переплывал на кораблях реку Оксус, ныне это Аму—Дарья. Куда же она впадает? Он утверждал, что эта река впадает в Меотийское озеро (т.е. Азовское море), где она называется Танаис (т.е. Дон). Пересечение с Каспийским проливом его волновало столь же мало, как и пересечение Индом/Нилом Индийского океана.

Хитрости Александра не было границ: он велел своим плотникам построить отряд деревянных «слонов», а оставляя свои лагеря в Индии, он строил огромные «кровати для воинов» и «стойла для лошадей и для слонов», чтобы запугать индусов, преследовавших его армию по следам. Они и в самом деле боялись, и чаще всего уступали без боя. Не уступила, правда, царица амазонок (по одной из версий страна амазонок была там, где теперь Чечня; по другой — к западу от Аджарии, вдоль южного берега Чёрного (Эвксинского) моря). Зачинаемых на пограничных холмах детей они отдавали отцам, если рождались мальчики, изуродовав им руки и ноги, чтобы они не могли воевать. Девочкам выжигали грудь (отсюда и название: а—мастон, то есть безгрудые), чтобы ловчее стрелять из лука. ([1, стр. 48–49])

О Древней Руси

Королева Франции с 1051 года, Анна Киевская (дочь Ярослава Мудрого) горько жаловалась в письмах отцу, что во дворце французского короля нет ни одной книги и никто не умеет играть ни на одном музыкальном инструменте. Она говорила на семи языках и подписала брачный контракт с королём Анри I на четырёх: греческом, латыни, русском и французском. Король же поставил четыре креста, а за обедом бросал куски мяса своим собакам — вот и вся культура. В этот момент православие и католицизм ещё не были разделены.

Письма, дошедшие до Киева, сгорели в пожаре Батыева нашествия. Но часть жалобных писем перехватила французская служба безопасности и их недавно нашли в монастыре под Монпелье, куда Анну сослали после того, как она порегентствовала при малолетнем сыне (после смерти мужа, которой она, видимо, либо помогла, либо обрадовалась).

Когда Вильгельм Завоеватель высадился в Англии, он разбил в битве при Гастингсе (1066 г.) королевское войско и убил английского короля Гаральда Саксонского. После этого было решено избавиться от родственников Гаральда, и его дочь, Гиту Саксонскую, выдали замуж подальше — за русского князя Владимира Мономаха.

Я думаю, что все последующие русские великие князья, потомки Гиты и, следовательно, Гаральда, имели больше прав на английский престол, чем постепенно убивающие друг друга Плантагенеты, Йорки, Тюдоры и т. д. Но никто из русских князей на английский престол не претендовал.

Впрочем, Иван Грозный позже предлагал право убежища, а так же руку и сердце, английской королеве Елизавете I, мотивируя это плохим отношением к нему своих бояр, а к ней — английских. Но она ответила, что замуж не хочет и что важнее для обеих стран наладить через Архангельск беспошлинную торговлю. Иван написал в ответ: «Я тебе писал о наших государевых заботах, а ты мне — о нуждах своих мелких людишек. Вот ты и вышла, как есть, пошлая дура!» ([1, стр. 58])

О Юлии Цезаре

Ещё Цезарь дал яркую характеристику национального характера галлов: претенциозность и стремление к театральности, громкие обещания и беспомощность в деле. Он утверждал, что на галльские обещания защиты Рима от германской угрозы полагаться нельзя: стоит первому немецкому отряду перейти Рейн, как галлы попрячутся в кусты и никак сражаться не будут. По словам Цезаря, галльские воины не способны не только сражаться, но даже просто перейти Альпы: им нужна для этого слишком хорошая пища и слишком хорошее вино, да и то они замёрзнут, не поднявшись ещё до перевалов. Галлы, по Цезарю, готовы подписать любые выгодные им соглашения, но никогда не станут выполнять обещанное. Поэтому он и считал необходимым завоевать Галлию - просто для защиты от германцев. Между прочим, погиб Цезарь, видимо, из-за того, что он хотел добиться утверждения своего плана войны с германцами: напасть на них с Востока, со стороны России, чего они не ждут. Но воины Рима получили земельные наделы и не хотели воевать снова, а заняться сельским хозяйством, и им пришлось Цезаря ликвидировать. ([1, стр. 67])

О Древнем Китае

Гонконг образовался вследствие борьбы Китая против завезённого сюда из Индии опиума. На уничтожение своих опиумных складов в Кантоне англичане ответили войной, в ходе которой позже даже сожгли Пекин. В качестве компенсации за опиумные склады им и был передан «остров Виктория» — главная часть Гонконга, к которой они впоследствии прикупили близлежащий остров Колун.

Вся эта местность была практически нежилой, так как прежде здесь жили пираты, для борьбы с которыми сожгли всё жильё и запретили селиться здесь заново. Борьба с самовольным мореходством была здесь давней традицией с тех пор, как предполагаемый наследник императорского трона отправился на кораблях на запад вдоль азиатского южного берега, а посланные вдогонку правительственные морские экспедиции не нашли уплывших, хотя гнались долго и даже оплыли вокруг Африки.

С тех пор дальнее мореплавание и было запрещено — потому–то китайцы и не доплывали ни до Европы, ни до Америки. ([1, стр. 75])

О Древнем Египте

Мы сейчас склонны недооценивать познания древних, в особенности догреческих учёных. Теорема Пифагора была известна древним вавилонянам за тысячу (а то и больше) лет до него, вместе с целочисленными треугольниками типа (3, 4, 5). Древнеегипетский учёный Тот изобрёл числа (натуральный ряд), алфавит (фонетический, взамен иероглифов), геометрию (землемерие), игру в шашки, музыковедение. Пифагор привёз в Грецию геометрию, Евдокс - арифметику, Орфей - музыку, Платон — философию. Всё это было у египетских жрецов засекречено, как и радиус земного шара, который они знали с ошибкой порядка процента (греки позже считали радиус вдвое большим — по ошибке). Из-за этого Колумба не хотели пускать — дескать, до Индии воды не хватит. ( [1,стр. 79])

Замечательная древняя наука была принесена в современную Европу греками из Египта. В Египте, задолго до пребывания там Моисея, жил величайший учёный, которому после его смерти фараон присудил божеские звание и имя: Тот, бог мудрости (знак — ибис).

Открытия Тота описаны, например, историком I в. до н.э. Диодором Сицилийским (а также Платоном — в его диалоге «Федр»). Первым считается изобретение Тотом фонетического алфавита (до этого надо было вызубривать тысячи иероглифов, по числу слов, а он заменил их несколькими десятками упрощённых символов, по одному на фонему). От алфавита Тота произошли финикийский, затем греческий, а от него — латинский и кириллица. В Индии и Китае аналогичный процесс прошёл независимо. ([2, стр. 53])

Если не сам Тот, то его близкие ученики измерили радиус Земли с точностью в 1%, посчитав для этого верблюжьи шаги караванов между двумя столицами Египта — Фивами на юге и Мемфисом на севере (почти что на одном меридиане). Зная разницу максимальных высот Солнца в обеих столицах в один день, египетские учёные легко сосчитали радиус Земли (в числе верблюжих шагов). ([2, стр. 55])

О Древнем Риме

… Гиппарх уже справлялся с такими подсчётами (ведь он умел также правильно предсказывать затмения и расчитывать планетные орбиты, по—видимому, при помощи законов Кеплера и закона всемирного тяготения).

Ньютон утверждал впоследствии, что все эти древние вычисления (включая вывод законов Кеплера из закона обратных квадратов для силы притяжения) сгорели, к сожалению, в большом пожаре Александрийской библиотеки — музеума в Египте и что ему, Ньютону, принадлежит честь восстановить их для современного человечества. Историки рассказывают, что римский царь Нума Помпилий (вскоре после Ромула в 7 в. до Рождества Христова) устроил в храме Весты на Форуме в Риме своеобразный планетарий. Планеты (в правильном порядке: Меркурий, Венера, Земля с Луной, Марс, Юпитер, Сатурн) носили по нарисованным в храме кеплеровым эллиптическим орбитам, в соответствии с законом площадей и с пропорциональными кубам больших полуосей квадратами времён обращения, специально приставленные к планетам весталки.

И если кому нужно было найти на небе Сатурн, то в этом храме Весты надо было стать около весталки, заведовавшей Землёй, и определить направление на ту другую, у которой Сатурн.

Но объяснить всю эту сложную небесную механику нуждавшимся в календаре потребителям учёные не умели, поэтому для потребителей они придумали систему эпициклов (разложили описывающие движение планет функции от времени в «ряды Фурье»).

Эллипсы, впрочем, явно упомянуты как орбиты планет в древней книге Витрувия «Архитектура» (при перечислении всевозможных полезных для архитекторов кривых), изданной в I веке новой эры. ([2, стр. 52–53])

О Жанне д'Арк

История Жанны д'Арк редко излагается правильно. Сожгли её не англичане, а французы; осудил её суд архиепископа Руанского — определил, что она ведьма; потом судили уже судей, но оправдали, так как они представили медицинские свидетельства, что ведьма не могла иметь детей вследствие недоразвития матки, потому и девственница, потому и ведьма. Но был и третий суд, в 1920 году: он признал её святой, Папа Римский благословил это, и теперь она — национальная святыня.

У предместья Парижа Сент–Оноре Жанна хотела переехать ров с водой и, меряя мечом глубину рва, была ранена стрелой из арбалета в зад (теперь вблизи этого рва стоит позолоченный памятник Жанне). Стрелу вытащили с большим трудом, кожа была пробита в четырёх местах. Но вскоре бургундцы всё же взяли её в плен и передали англичанам, а те, заявив, что с женщинами не воюют, отдали Жанну преданным Карлу VII французам (которые её и казнили как ведьму, в 1431 году). ([1, стр. 54–56])

О Вольтере и Ньютоне

И вот, о Ньютоне я прочитал, что он—«чисто французское изобретение», историю которого я сейчас и расскажу. На улице Сен–Жак в Париже, рядом с Коллеж де Франс, до сих пор находится лицей Людовика Великого. В конце XVII в. здесь учился мальчик по фамилии Аруэт. Его учитель, иезуит Н. Фрере, был яростным антисемитом и сумел внушить эту идею своим ученикам (сегодняшние погромы, в области которых Франция борется за первенство с русским царем, происходят не от него) . Антисемитизм быстро привел Аруэта к антихристианству, потому что Иисус Христос был ведь евреем. И он впоследствии опубликовал много антихристианских сочинений, но со страху подписывал их не своей настоящей фамилией, а псевдонимом: Вольтер. Кончив лицей, он решил, что для полного разгрома христианства нужно лишить его научной базы, каковую в то время обеспечивал крупнейший немецкий ученый Лейбниц (кстати, подаривший Петру I списанный им с устава Академии наук Франции проект Российской академии наук, который тот и осуществил). ([2, стр. 62])

Но обратимся к Вольтеру. Он стал спрашивать друзей-ученых: «Где бы найти врага Лейбницу?» (для уничтожения научного авторитета последнего) — и получил ответ: лучше всего помочь может Ньютон, у которого с Лейбницем приоритетные споры (Лейбниц опубликовал свой курс анализа, не ссылаясь на предшествовавшие работы Ньютона, и тот обиделся, хотя сам ничего к тому времени еще по анализу не опубликовал).

Итак, Вольтер приехал в Лондон. Но он опоздал: Ньютон успел умереть. Все же Вольтер отыскал там Катерину Бартон, племянницу и наследницу Ньютона, в лондонском доме которой он и умер. Катерина Бартон считалась красивейшей женщиной Лондона, но Ньютон возражал: «Нет, не красивейшая, а умнейшая». Еще до переезда в Лондон, в Кембридже, у Ньютона был ученик, Монтэгю Галифакс, который бывал у него дома, влюбился в Катерину (оба были поэтами) и сохранил это чувство на всю жизнь.

После «бархатной революции» лорд Монтэгю Галифакс стал лордом—канцлером, правящим Англией вместо короля, когда тот уезжал. Он основал существующий и сегодня Английский Банк и пригласил своего учителя Ньютона в Лондон, чтобы там заведовать Монетным двором (который Ньютон быстро реорганизовал, проведя монетную реформу: он изобрел насечки на ободе монеты и машины для их изготовления, фальшивомонетчикам стало невозможно срезать золото с ребра монеты напильником, и денежный кризис был ликвидирован).

Катерина стала у Галифакса домоправительницей, и Лондон быстро признал ее первой леди; послы предпочитали иметь дело скорее с ней, чем с королевой или с леди Галифакс.

Вольтеру Катерина постаралась рассказать, что знала: он привез от нее в Париж историю про яблоки, доказывающие закон тяготения, которую Ньютон раньше никому, кроме племянницы, не рассказывал. И вот, чтобы подорвать авторитет покойного уже Лейбница, Вольтер стал доказывать, что Лейбниц все украл у Ньютона, а для этого Вольтер создал настоящий культ Ньютона с его яблоками, сохранившийся и до сих пор. Гёдель обнаружил, что Вольтер и просто повсюду сжигал труды Лейбница. Так что без француза (на самом деле швейцарца) Аруэта никакого Ньютона известно бы и не было: никто бы не знал, что у Великого философа Лейбница был такой соперник! — вот теория для защиты Наследия Французской Науки (подробно вся эта история описана в статье P. Bonnefoy, G. Rivi ` ere–Wekstein. C’est la faute` a oltaire // Fusion. 2001. № 84. P. 4–25) ([2, стр. 63–64])

О Пушкине

Чтобы разгромить учение Лейбница, Аруэт поехал в Берлин. Но там оказалось, что спорить придется не с Лейбницем, а с его могущественным покровителем, королем Фридрихом. И вскоре король, любивший флейту и науки, задал Аруэту ехидный вопрос: «Объясните, почему это на всех континентах есть обезьяны, кроме только Европы, где вместо них — французы?»

Аруэт нашелся и быстро ответил: «Нет, Ваше Величество, французы — не обезьяны, они — помесь тигров с обезьянами».

Эта фраза, между прочим, примерно через сотню лет сыграла роль в истории русской литературы. Шарлотта Кордэ зарезала в ванне Марата, а его брат Будри так испугался, что удрал спасаться от революции в Петербурге, где император Александр I доверил ему преподавание литературы в лицее. И на одном из своих уроков Будри рассказал лицеистам историю спора Фридриха с Аруэтом об обезьянах. Но лицеисты, услышав, что «француз — это помесь тигра с обезьяной», сразу вскричали: «Да ведь это Пушкин!» — и с тех—то пор он и получил у товарищей известное прозвище «француз» (имелась в виду помесь тигра с обезьяной, все это знали, но произносить синоним «француз» было короче). Вдобавок, и первые стихи Пушкина были французскими.

J’ai possede une maıtresse honette,

Je la servais comme il lui faut

Mais je n’ai pas tourne sa tete:

Je n’ai jamais vise si haut!

Пушкин в лицее, правда, «считал схоластику за вздор и прыгал в сад через забор».

О Н.А. Морозове

Быть может, главным для меня выводом из моих частых детских разговоров с замечательными учёными разных специальностей было ощущение глубокого единства всех наук (включая не только математику, физику и астрономию, но и лингвистику, и археологию, и генетику), да и всей европейской культуры, от Лукреция до Бенвенуто Челлини и от Марка Аврелия до капитана Скотта. Один и тот же человек мог рассказывать нам и об особенностях греческого театра, и о квантово—механическом соотношении неопределённостей. Алексей Андреевич Ляпунов, математик и логик, демонстрировал детям теорию Канта—Лапласа образования Солнечной системы, вращая в колбе смесь анилина с глицерином, пока анилин не собирался в подобные планетам шары. И он же давал читать сочинения щлиссельбуржца Морозова, дискутировавшего историческую хронологию с астрономических позиций; но при обсуждении этих проблем никогда не возникал тот вздор, которым их окружили безответственные продолжатели Морозова позже.

Удивительно, сколь много могут перенимать дети от людей этого «нобелевского» уровня просто в повседневном общении. ([1, стр. 11])

Об обществе и месте науки

Академик В.И. Арнольд очень озабочен состоянием естественно—научного обучения в российских школах. Он отмечает снижение уровня математического воспитания в Европе и Америке. Со многими его аргументами нельзя не согласиться, однако необходимо учитывать некоторую степень полемического преувеличения в его выступлениях. По всей видимости современный мир стоит на пороге очередной научно—технической революции, и это отражается в общественном отношении к науке:

Дело в том, что уровень научного образования во всех странах неуклонно снижается, а Россия и в этом общемировом процессе, как и в других, отстает. Например, наши школьники до сих пор свободно складывают дроби, тогда как американские студенты давно уже думают, будто 1/2 + 1/3 = 2/5. Калифорния приняла даже постановление, подготовленное комиссией, руководимой Нобелевским лауреатом Гленом Сиборгом, и оспаривавшееся федеральными властями как «антиконституционное», требовать от поступающих в университеты математиков умение делить 111 на 3 без компьютера (чего большинство из них не умеет). Сенаторы пытались противостоять этому обучению «вещам, которые им (сенаторам) непонятны и недоступны». ([2, стр. 28—29])

Французский школьник—отличник на вопрос «Сколько будет два плюс три?» отвечает: «Три плюс два, так как сложение коммутативно», а считать до пяти, хотя бы на пальцах, его не научили (видимо, вследствие «компьютерной дидактики»).

Студент четвертого курса одного из лучших университетов (на письменном экзамене по теории дифференциальных уравнений, где я запретил пользоваться компьютерами и калькуляторами) : «А как же я узнаю, будет ли число 4/7 больше или меньше единицы?»

Ему нужно было для решения трудной задачи об асимптотике решения дифференциального уравнения выяснить, сходится ли некоторый интеграл, и это зависело от показателя в асимптотике подынтегральной функции, который действительно был равен 4/7 (и для нахождения которого студенту потребовалась пара страниц нетривиальных математических рассуждений качественной теории дифференциальных уравнений, которой учил его я, и с которыми студент хорошо справился) . Но простым дробям его учил не я, а «компьютерные дидактики», и он ничего в дробях не понимал, а ведь хороший был студент!

Такое американизированно-компьютеризованное «обучение» совершенно бессмысленно, но, к сожалению, оно постепенно, но неуклонно, завоевывает мир: ведь потребность в понимании и думании «отпадает», что и является идеалом для бюрократических хозяев жизни, которые всегда стремятся обезопасить себя от конкуренции со стороны людей мыслящих и компетентных. ([2, стр. 75])

«No star wars - no mathematics»,— говорят американцы. Тот прискорбный факт, что с (временным ?) прекращением военного противостояния математика, как и все фундаментальные науки, перестала финансироваться, является позором для современной цивилизации, признающей только "прикладные" науки (Непрекращающееся финансирование псевдоспиритических наук вроде парапсихологии и антиисторического вздора академика А.Т. Фоменко (зам. академика-секретаря отделения математики РАН) ещё ждёт своего объяснения.), ведущей себя совершенно подобно свинье под дубом.» ([3])

Поразительно, но и РАН, и МГУ, и общество в целом находят средства для финансирования всевозможного антинаучного вздора вроде парапсихологии и для поддержки публикаций лиц нестандартной исторической ориентации с коричневым уклоном, соблазняя невежественных обывателей пёрлами вроде:

Онкозаболеваемость, не поддающиеся лечению психические и другие хронические заболевания детей и взрослых обусловлены нахождением их спальных мест в узлах пересечения патогенных зон….

На подобный вздор у сильных мира сего находятся деньги. Гитлер недаром поощрял псевдонауки. ([4])

О себе и о науке

«Технион», находящийся в Хайфе, присудил мне очень почётную научную премию. Вручение этой премии — большой праздник, на который приехало множество выпускников и друзей Техниона, в особенности из США (где работал второй лауреат, ранее много поработавший в Москве генетик).

За несколько минут до вручения премии ко мне подошёл декан математического факультета и, смущаясь, задал мне вопрос. «К нам поступил сигнал,— сказал он,— что Вы — антисемит. Это правда?» Пришлось рассказать ему о своих трудностях в Москве.

Участвуя впоследствии в различных международных организациях, я убедился, что многие на вид вполне респектабельные математики принципиально всегда голосуют против еврейских кандидатов столь же охотно, как и против русских (которым нередко принадлежат результаты, за которые награждают других — это случается даже с Нобелевскими премиями по физике, химии, биологии, с премией Техниона и др.). Американцы поддерживали недавно научную конференцию, от участников которой требовалось не иметь в паспортах израильской визы. Израильское консульство в Москве отказало в визе моей жене, заявив что у них и так хватает русских проституток. Впрочем, позже их консульство в Лондоне визу всё же выдало, и в Израиле с нами обращались очень хорошо. ([1])

Привести много примеров беззастенчивого присвоения российских результатов (как моих учителей, включая Колмогорова, Петровского, Понтрягина и Рохлина, так и моих учеников) было бы слишком легко. Замечу только, что у меня лично практически никогда не крадут — возможно, из опасения, что я не промолчу, как это почти всегда делали мои ограбленные коллеги. ([2, стр. 69])

– Что вы делали в Ватикане и как туда попали?

– В Ватикане есть Папская академия наук. Меня в неё пригласили... Я состою членом трех американских академий, французской и некоторых других, однако согласиться быть ещё и членом Папской академии не мог.

– Но почему же?

– В Ватикане мне задали тот же вопрос. Я сказал, что Галилея они реабилитировали, и это я одобряю. Джордано Бруно сожгли, но до сих пор не реабилитировали, а он относится к тем ученым, которых я уважаю... Тем не менее, меня пригласили принять участие в конференции. Один доклад на ней делал Папа Римский, другой — я. Конечно же, были прочитаны ещё несколько десятков докладов. Это происходило в саду Ватикана, было очень красиво. Мы обсудили с Папой Римским ряд проблем, в том числе поговорили и о Джордано Бруно. Мне кажется, Папа Римский Иоанн Павел II — самый прогрессивный человек в Ватикане. Он читал лекцию о том, что наука и религия не должны ссориться, и это было весьма любопытно. ...

– Он не покаялся за сожжение Джордано Бруно?

– Он не мог этого сделать, так как тем самым начали бы разрушаться основы католицизма....

– Что вы имеете в виду?

– Почему Ватикан реабилитировал Галилея? Ведь его взгляды сейчас признаются церковью. У нас неточно излагают причины, по которым преследовался Галилей. Фраза «И все–таки она вертится!», по–моему, выдумка средневекового журналиста. Признаю, придумано неплохо. На самом деле Галилей утверждал, что теория Коперника не противоречит Священному Писанию. И в конце концов Ватикан с этим согласился. Именно поэтому все обвинения с Галилея и были сняты. Кстати, о теории Коперника...

– Вы увлекаетесь историей?

– Точнее — историей науки. Мне это интересно... Итак, откуда взялась теория Коперника? Оказывается, она была хорошо известна ещё за две тысячи лет до его рождения. Египетские жрецы, создававшие в своих пирамидах всевозможные забавные устройства, уже прекрасно знали и в каком порядке идут планеты, и то, что они вращаются вокруг Солнца. В Древнем Риме, в храме Весты в 700 году до новой эры существовал планетарий, в центре которого помещался огонь, символизировавший Солнце, а вокруг него вручную переносили планеты. Египтянам была известна и теория Ньютона, это признавал и сам ученый. В его неопубликованных теологических и алхимических работах есть упоминание о том, что ему принадлежит восстановление египетских доказательств происхождения миров. У египтян была книга, где всё было записано, но она погибла во время пожара Александрийского музея. Пришла демократия, и народ сжег многие тысячи томов научных книг, не понимая, что тем самым уничтожил знания древних.

– И потом пришлось всё «переоткрывать»?

– Египетская наука была очень мощной. Там появились цифры, алфавит, геометрия, астрономия... Скажу, к примеру, что египтяне определили радиус земного шара, ошибка составила менее одного процента! Вся греческая наука — Евклид, Пифагор и другие — это лишь «слепок» науки Египта. Грек Пифагор более десяти лет провел в Египте и всему там научился. В Египте жрецы всю науку засекретили, это было связано с пирамидами, с теологией. Пифагора же не сдерживали никакие обязательства, и, вернувшись в Грецию, он в своей школе сделал гласными открытия египтян. А его ученики приписали эти открытия ему... Далее — музыка. Гаммы, созвучия, октава — все это Орфей перенес в Грецию из Египта...

– Вам в нынешней работе помогают экскурсы в историю?

– Мне помогают... Но есть математики, которые по поводу тех или иных исторических событий делают такие вздорные заявления, что о них и говорить–то стыдно! Один математик — академик — опубликовал теорию, по которой Куликова битва случилась где–то в районе Москвы! Стало очень модно применять математические методы в истории, но чаще всего это заканчивается печально... Нельзя к этому относиться с юмором, так как это крайне опасный вздор! У нас в Академии наук есть комиссия, которая занимается антинаукой, и ей приходится разоблачать подобные «исследования». К сожалению, лженаука подчас приносит деньги, и она уже превращается в финансовое предприятие. ([5, стр. 111—113])

О научной этике

Интервью журналу «Чайка» №20(127) от 16 октября 2008 года:

«Весной 2008 года один из американских членов тогдашнего, необъективного, комитета сказал мне, что сегодня он был бы на моей стороне, поддерживая мое предложение в пользу российского кандидата на премию Филдса. Его работы этот американец теперь развивает и продолжает, заметив при разговоре, что выдвигавшийся тогда мною российский кандидат стал с тех пор, благодаря своим замечательным работам, гораздо более известным и знаменитым математиком, чем если бы ему тогда присудили филдсовскую премию, коей отметили (дело прошлое!) менее сильные работы.»

Из последнего интервью GZT.ru, под названием «Опасаться компетентных соперников очень естественно для начальников», было взято в 2007, но опубликовано посмертно (удалено из многих ресурсов):

«Сергей Петрович Новиков (завотделом геометрии и топологии Математического института имени В.А. Стеклова) сказал мне, что на меня ссылок больше, чем на Якова Борисовича Зельдовича, потому что статьи со многими авторами попадают в статистику первого по алфавиту, а Зельдович по–английски пишется через Z — Zeldovich, поэтому все наши с ним совместные статьи приписали мне. Я же замечу еще, что сам Сергей Петрович имеет удивительно мало ссылок (чуть ли не в 10 раз меньше, чем я или Виталий Гинзбург), хотя вовсе не хуже работает. Беда в том, что его изложение трудно понять, так что на его (замечательные) результаты ссылок масса, но ссылаются не на него, а на его последователей, которые переписали его работы в более доступном для читателей виде. Иногда это ученики, а иногда и совсем другие люди — из других стран, особенно часто из США.»

«... теперь такую книгу (о решении Перельмана) пишет в США китайский математик Яо, многое укравший у других ранее и получивший Фильдсовскую медаль и премию. За эту книгу они и собираются дать ему миллион долларов (по Уставу Фонда — через два года после публикации книги). Другая фирма уже заплатила ему другой миллион — за то, чтобы он книгу о работе Перельмана написал. Все подробности вы можете найти в 15–страничной статье об этом в журнале «The New Yorker» от 28 августа 2006 года. Сергей Новиков отказался перепечатать ее в московском журнале «Успехи математических наук», где он — главный редактор, а я — предлагавший статью член редколлегии. По моему мнению, отказался он потому, что боится мести со стороны Яо (ведь Новиков работает в США). Я Яо не боюсь, он уже пытался и меня съесть, мстя за разоблачение его интриг, но всего лишь украл замечательную работу у моего ученика Александра Гивенталя, чем себя опозорил, а Гивенталя прославил.»

«Если я правильно понимаю политику Китая в отношении математики, то они стремятся не занять первое место в мире, а прибрать к рукам всю математику США, поставив всюду начальниками своих эмигрантов, вроде Яо.»

Литература

1. Арнольд В.И. «Истории давние и недавние», — М.: ФАЗИС, 2002, 96 с.
2. Арнольд В.И. «Что такое математика»,— М.: МЦНМО, 2004
3. «Жесткие» и «мягкие» математичесмие модели — доклад в Администрации президента Б.Н. Ельцина, 1997 («Природа», 1998, № 4)
4. Арнольд В.И. «Математическая безграмотность губительнее костров инквизиции»// «Известия», 16 января 1998 года
5. «В защиту науки», Бюллетень № 5/ отв. ред. Э.П. Кругляков; Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН,— М.: Наука,— 2009,— 182 с. (Интервью с академиком В.И. Арнольдом)
6. «В.И. Арнольд. К восьмидесятилетию»,— М.: МЦНМО, 2018, 496 с.

См. также

• Арнольд, Владимир Игоревич